В Россию гитара попала поздно, если иметь в виду, что к тому времени в Европе она была известна уже пять веков. Но можно взглянуть и по-другому: вообще западная музыка стала более или менее широко проникать в Россию лишь в начале восемнадцатого века. Именно тогда русские любители музыки познакомились, с клавесином, клавикордом, симфоническими ансамблями, оперными оркестрами. И тогда окажется, что гитара опоздала ненамного: уже во второй трети восемнадцатого века, почти вслед за клавишными инструментами, она становится известной в больших русских городах благодаря в основном итальянским музыкантам, а чуть позже и французским.
История сохранила имена двух итальянцев - Джузенпе Сарти и Карло Каноббио, которые были в числе первых, познакомивших русскую публику с этим инструментом. Впрочем, «публику» — это громко сказано. Слушателей у гитары было тогда еще немного.
Несколько расширить круг почитателей гитары удалось музыканту-виртуозу Паскуале Гальнни, тоже итальянцу. Как и его предшественники, он выступал лишь в салонах, а не в концертных залах. После нескольких лет своей деятельности в России Гальяни выпустил сборник этюдов и упражнений — нечто вроде учебника игры на гитаре.
Итальянцы пытались обрабатывать для гитары русские песни, однако это плохо им удавалось: шестиструнная гитара была не вполне приспособлена к строю русской народной музыки. Именно поэтому примерно в то же время появляется русская семиструнная гитара, о которой речь впереди. А пока мы говорим только о классической шестиструнной гитаре.
В 1821 году в Россию приехал Марк Аврелий Цани де Ферранти, приглашенный русским вельможей Мятлевым работать в его библиотеке. Цани де Ферранти не был профессиональным музыкантом, но именно ему Россия обязана тем, что гитара стала здесь широко известна. Он много концертировал, причем ему приходилось играть и в больших залах. Был он и композитором - сочинял ноктюрны, фантазии, танцевальную музыку. Желающим Цани де Ферранти давал уроки игры на гитаре, но только первоначальные, не ставя своей задачей сделать из ученика профессионального гитариста.
Большой след в истории классической гитары в России оставили гастроли Мауро Джулиани и Фернандо Сора. Джулиани в память о поездке написал «Шесть вариаций на русские темы». А деятельность Сора в России не ограничилась только концертами. В 1824 году на сцене Большого театра был поставлен его балет «Сандрильона». Как и Джулиани, Сор запечатлел в музыкальном произведении для гитары российский период своей биографии, написав изящное «Воспоминание о России». Это произведение исполняется и сейчас.
Западные гитаристы пробудили у русских музыкантов интерес к классической гитаре. В концертных афишах стали появляться имена наших соотечественников. Первым из значительных русских гитаристов, игравших на шестиструнном инструменте, был Николай Петрович Макаров.

Николай Петрович Макаров

Макаров родился в 1810 году в помещичьей семье. Юношей, он поступил в военное училище в Варшаве, потом около десяти лет служил в армии. Выйдя в отставку, поселился в деревне под Тулой.
Еще в детстве он учился играть на скрипке, но этот инструмент плохо поддавался ему — то ли не было интереса, то ли учителя оказались не вполне квалифицированными. В Варшаве Макаров побывал на концерте великого Паганини, был потрясен его игрой и после этого вновь взялся за скрипку. Однако не помогло и вдохновение от концерта - на скрипке он играл заурядно и вскоре совсем забросил ее.
А гитарой Макаров увлекся в двадцать восемь лет - опять же после какого-то концерта с участием гастролирующего гитариста. Родные и близкие отнеслись к его новому увлечению скептически. Всем известно, что любой музыкальный инструмент нужно начинать осваивать как можно раньше. По всегда находились люди, которые своим трудом и упорством могли опровергнуть любое устоявшееся правило. Как выяснилось, Макаров относился именно к таким людям. Он занимался по двенадцать-четырнадцать часов в день. А для тех случаев, когда где-нибудь в дороге выпадало свободное время, он соорудил себе своеобразный тренажер — маленькую дощечку с натянутыми на ней струнами. Дощечка эта свободно умещалась в кармане, поэтому Макаров мог упражняться в любую свободную минуту.
Могли ли как-то пригодиться ему навыки, полученные при обучении игре на скрипке? Если говорить о левой руке, то да, могли. А правую нужно было упражнять заново. На гитаре пальцы правой руки защипывают струны, и тут требуется особое умение. Макаров овладел им в совершенстве и даже пошел дальше своих предшественников. До сих пор мизинец правой руки гитариста участвует в игре лишь эпизодически, во время исполнения некоторых особых приемов, а у Макарова мизинец был разработан наравне с остальными пальцами и полноправно участвовал в игре. Поэтому некоторые технические приемы, выработанные Макаровым, и сейчас считаются чрезвычайно трудными для освоения и далеко не всем гитаристам удаются.
Через два года упорных занятий Макаров исполнял уже довольно сложные произведения, например Третий концерт для гитары с оркестром Мауро Джулиани. Правда, оркестра у Макарова не было, так что вместо него он довольствовался сопровождением фортепиано, на котором играла его жена.
В 1840 году Макаров приехал в Петербург и здесь сочинил концерт для гитары, использовав в нем труднейшие приемы игры.
А еще через год Макаров отважился на первое свое публичное выступление. С тех пор как он впервые взял в руки гитару, прошло всего три года.
Отзывы на концерты Макарова были весьма противоречивыми. Если отбросить крайние суждения музыкальных критиков и попробовать доискаться истины, она в общих чертах будет такова: Макаров блестяще владеет техникой игры, и это достойно всяческого восхищения, однако его исполнение не слишком выразительно, а порой даже монотонно.
Удрученный таким выводом критиков, Макаров перестал концертировать в России, а через некоторое время решил попытать счастья за границей. Но и там его ждала неудача. Владельцы концертных залов, прослушав игру Макарова, отказывались предоставить ему сцену.. Выступить удалось лишь несколько раз во второстепенных залах.
Макаров объяснял свои неудачи упадком интереса к гитаре. Действительно, упадок тогда уже начался, и многим другим гитаристам тоже нелегко стало находить аудиторию для выступления. Но со временем Макарову пришлось сделать самому себе горькое признание: техника игры - еще не все и даже не главное, нужна общая музыкальная культура и просто культура исполнения, а этого уже не наверстать.
И тогда Макаров загорелся другой идеей. Оставаясь верным гитаре, он решил способствовать возрождению интереса к ней. С не малыми трудностями он организовал и Брюсселе международный конкурс гитары, в котором оценивались сочинения для этого инструмента и сами инструменты. Премии получили композиторы Мертц и Кост, гитарные мастера Шерцер и Архузен.
Но и конкурс, организованный Макаровым, не смог в то время оживить угасший интерес к гитаре. Макаров вернулся в Россию разочарованным, больным.
Пусть Макаров не состоялся как музыкант - поверим критикам тех времен. Однако память о себе он оставил добрую: упорство, трудолюбие, настойчивость, энтузиазм всегда заслуживают глубочайшего уважения. А кроме того, есть повод помянуть его добром, когда мы слышим замечательный романс «Однозвучно гремит колокольчик...» Слова его принадлежат Николаю Петровичу Макарову.
Другой русский гитарист, Марк Данилович Соколовский, во многом был как бы противоположностью Макарова. Он играл проще и не стремился поразить публику сложными техническими приемами. Но его исключительная
музыкальность покоряла слушателей и обезоруживала критиков. Отзывы на концерты были восторженными. Композитор Александр Иванович Дюбюк, например, говорил: «Вы бы послушали, как он исполнял Шопена!.. Вы бы подумали, что Шопен писал исключительно для гитары».
Марк Соколовский был на восемь лет моложе Макарова, но концертировать начал тогда, когда Макаров еще только осваивал гитару. Первые концерты проходили в Житомире, родном городе Соколовского, затем он играл в Киеве, Вильно и некоторых других городах. В двадцать девять лет Соколовский приезжает в Москву и с первых же концертов завоевывает внимание взыскательных московских слушателей. А еще через десять лет ему предоставляют возможность выступить в тысячеместном зале Благородного собрания — сейчас это Колонный зал Дома союзов.

Марк Данилович Соколовский

Падение интереса к гитаре тогда уже началось, но к Соколовскому это как бы не имело отношения. Ему не отказывали в концертах, где бы он ни захотел выступить. В 1860 году он едет на гастроли в Европу, с неизменным успехом концертирует там и через два года возвращается в Россию уже как артист, получивший бесспорное признание.
И только в конце своей жизни Соколовский ощутил на себе, что отношение к гитаре изменилось. Когда он предложил открыть и вести класс гитары в Московской консерватории, ему отказали. В России упадок гитары сказывался очень остро. Распадались общества гитаристов, почти перестала издаваться нотная литература для гитары, из музыкальных учебных заведений этот инструмент изгоняли, и постепенно почти все преподавание гитары перешло в руки частных учителей, иногда не слишком квалифицированных и не всегда добросовестных. В начале нашего века, когда открылась Народная консерватория, на отделение гитары было подано всего три заявления. Сравните: скрипку захотели осваивать триста человек, фортепиано — пятьсот.
Но и в те тяжелые для гитары времена находились подлинные энтузиасты этого инструмента. Один из них — Петр Спиридонович Агафошин.
Еще в детстве он научился играть на семиструнной гитаре у своего отца, позже брал уроки у преподавателя. Самостоятельно, по школе Каркасси, освоил классическую шестиструнную гитару, после чего оставил семиструнную, несмотря на то, что уже владел ею очень хорошо и исполнял большой репертуар. Агафошин изыскивал любую возможность, чтобы выступить в концерте, а кроме того, давал уроки певцам, желавшим освоить гитарный аккомпанемент. Но ни концерты, ни уроки не приносили достаточных для жизни средств, поэтому Агафошин еще долго не мог расстаться с работой по своей специальности бухгалтера. И вообще почти вся музыкальная деятельность Агафошина проходила в очень нелегких условиях: к середине двадцатых годов, когда в западных странах гитара была уже на подъеме, у нас ее блестящее прошлое было полностью забыто - гитара считалась мещанским инструментом.
И вот в этих условиях к нам на гастроли приехал Андрес Сеговия. Приезд Сеговии вызывал недоуменные вопросы. Как, гитара будет звучать в консерваторском зале? Кое-кто требовал отменить предстоящие концерты.
Но концерты состоялись и прошли с большим успехом. И вот что писал после них Анатолий Васильевич Луначарский: «Трудно представить себе такое полное преодоление границ инструмента — и притом не путем искусственного форсирования его, а путем необычайного умения извлечь из него все таящиеся в нем и до сих пор неизвестные возможности...»
Разумеется, гастроли Сеговии не могли сразу же изменить отношение к гитаре, и все же она вновь стала прокладывать себе дорогу в концертные залы. Для нее начали писать музыку известные советские композиторы, в том числе Борис Владимирович Асафьев.
После приезда Сеговии Петр Спиридонович Агафошин смог уйти наконец с бухгалтерской должности и целиком посвятить себя музыке. В 1928 году вышла его книга «Новое о гитаре», затем была издана школа игры на шестиструнной гитаре. Агафошин преподавал гитару в музыкальном учебном заведении, составлял и издавал нотные сборники, делал переложения произведений композиторов-классиков.
Учеником Агафошина был выдающийся гитарист Александр Михайлович Иванов-Крамской. Он, как и многие его предшественники, совмещал три амплуа — композитора, исполнителя, педагога. Но даже если бы он занимался только каким-нибудь одним из этих видов деятельности, его вклад в искусство гитары трудно было бы переоценить.
Иванов-Крамской - автор многих замечательных произведений, вплоть до концертов для гитары с оркестром. А его удивительно красивый «Вальс» входит в репертуар любого гитариста, будь то профессионал или любитель. У его сочинений счастливая судьба: почти все они исполняются.

Александр Михайлович Иванов-Крамской

Концертное творчество Иванова-Крамского необычайно широко - он играл и соло, и с оркестром, и с органом, и в дуэте со скрипкой, и в составе квартетов и квинтетов.
Иванов-Крамской преподавал гитару в музыкальном училище при Московской консерватории со дня основания там класса гитары и до конца своей жизни (сейчас этот класс ведет дочь и ученица Иванова-Крамского - Наталия Александровна Иванова-Крамская). Среди концертирующих ныне гитаристов немало учеников Иванова-Крамского. А написанная им школа игры на шестиструнной гитаре остается одной из лучших.
Надо сказать и еще об одной стороне деятельности Иванова-Крамского - он был страстным пропагандистом классической гитары. Собственно, вся его работа пропагандировала гитару, но при любом удобном случае и в печати, и в устных выступлениях он не уставал доказывать, что гитара заслуженно должна стоять в одном ряду с другими признанными концертными инструментами.

Назад